ЗОЛОТАЯ ЛИХОРАДКА
Пишет Павел Клоков:
— Послезавтра поедем искать клад, — с будничным лицом сообщил мне Сашка.
Как будто это по грибы сходить. Или в магазин за хлебом.
— Недалеко от Ступино есть бывшая усадьба Орловых, — объяснил Сашка. — По легенде, рядом в лесу зарыт сундук с семейными ценностями.
— И ты знаешь точное место?
— Порываев знает…
Поисками сокровищ сегодня увлекаются тысячи человек. Сутками просиживают в архивах, изучают старые карты, штудируют книги. А потом носятся по полям и лесам с металлоискателями. Владимир Порываев — известный московский кладоискатель. И он на этих кладах собаку съел.
Весь следующий день я провел в мучительных размышлениях. А что если мы действительно найдем клад? Ведь его придется сдать государству. И что тогда достанется нам? 25 процентов?
Короче, мною овладела золотая лихорадка. Пока мы мчали на машине в окрестности Ступина, я старался скрывать от остальных кладоискателей свой алчный взгляд.
КУБЫШКА НА ЧЕРНЫЙ ДЕНЬ
Пишет Александр Рогоза:
Наша «Нива» чешет через густой лес близ села Мышенское, километра с полтора трясемся по однополосной грунтовке. И вдруг по тормозам! Дальше уже не проехать — после вчерашнего дождя дорога превратилась в месиво. Надо пешком. Километров пять…
— Клады бывают разные, — объясняет нам, перелезая через поваленные деревья и сухостой, Порываев. — Это же не обязательно сундуки с царскими сокровищами. Самые распространенные клады — бытовые. Человек старался все свои деньги и ценности прятать в укромном месте. Для него это была кубышка, которую можно в случае необходимости достать. Она всегда должна быть под рукой. В доме или около него. А потом человек вдруг умер — медведь его в лесу задрал или на войне убили — и про клад больше не знает ни одна душа. Знаете, сколько таких в земле зарыто! И искать их нужно не просто в лесу, а там, где когда-то был дом или до сих пор стоит…
— Зачем же в таком случае мы идем сейчас в лес?!
— О, это интересная история…
СЕМЕЙНАЯ ЛЕГЕНДА
Павел Клоков:
Таких комаров, как в этом лесу, я не видел даже в мультиках! Кровососы вонзали свои челюсти сквозь одежду. Заползали в уши и ноздри. Сашка надел капюшон толстовки, а я — в одной футболке — размахивал руками, как взбесившийся гаишник.
— Этот лес в простонародье называется Деревяшкой, — рассказывал по дороге Порываев (почему его-то комары не кусают?!). — Это все бывшие владения Орловых. Мой прапрапрадед работал у них в усадьбе управляющим.
Усадьба Семеновское-Отрада стоит неподалеку. В 1770-х годах ее построил Владимир Григорьевич Орлов, младший брат Григория Орлова, фаворита императрицы Екатерины Великой.
Родные Порываева живут в этих местах как минимум с начала XIX века.
— Когда я был маленький, мне бабушка рассказывала, что после революции господа быстро уехали, а мой прапрапрадед собрал ценности в сундучок и припрятал. Мы идем к месту, где когда-то стоял охотничий домик. Говорили, что где-то там зарыл. Я останки старого деревянного дома по этому лесу много лет искал и нашел-таки фрагменты фундамента.
ПИЩИТ!
Александр Рогоза:
Какое же это сладкое чувство, когда прибор пищит, сигнализируя: пацаны, там, в земле, мета-а-алл!
Фундамент старинного дома оказался изрытой лопатой полянкой (это Порываев в последние годы несколько раз постарался) с вывернутыми наружу обломками старых кирпичей и черепушками керамики.
Главным по лопате у нас был Пашка. Порываев исследовал пока еще неокученную землю вокруг полянки метр за метром, а когда металлоискатель начинал пикать, кивал Паше: «Ну-ка, копни здесь». Пашка пыхтел, поднимая на лопате очередной кусок почвы и выкладывая ее аккуратно рядом. Потом кладоискатель привычными движениями разгребал эту землю руками, уточняя своим аппаратом, где именно пищит.
Пока нам попадались одни кованые гвозди.
— В свои прежние визиты сюда я нашел с полсотни разных монет, — говорит Владимир Порываев. — Это в основном XIX век, никаких современных.
Павел Клоков:
Поиски продолжались третий час. Я сидел на сухом бревне, превратившись в один сплошной комариный укус. За это время мы нашли восемь ржавых кованых гвоздей, два бронзовых крестика и одну лошадиную челюсть.
Клад почему-то не находился. Я невзначай поинтересовался, сколько у металлоискателя держит аккумулятор.
— 12 часов, — страшно ответил Порываев.
СУДЬБА — ПОЛУШКА
Александр Рогоза:
Пашка устал, и я подхватил выпавшую из его рук лопату. Если бы здесь был огород, мы могли бы уже пару гектаров картошки посадить… Наш энтузиазм сдувался. А Порываев, как трактор, продолжал утюжить металлоискателем метр
за метром и ни на секунду не останавливался.
Горка находок постепенно росла. Древний напильник, две старинные подковы и еще всяко по мелочи. И вдруг Порываев протягивает из очередной вскопанной ямки маленький, изъеденный почвами кругляш.
— Это полушка (1/4 медной копейки. — Ред.), примерно XVIII век, — говорит Порываев.
— А сколько она стоит?! — воспрял духом Пашка.
— Нисколько, — обрывает восторги кладоискатель. — Она в очень плохом состоянии. Скажем, эти кованые гвозди как антиквариат могут стоить рублей пятьдесят, подковы — рублей пятьсот. А эту полушку никто даже за рубль не купит…
Пашка вздыхает и тем не менее бережно укладывает монетку в карман.
Еще через час мы сворачиваемся и бредем до машины. Кстати, то и дело замечаем в разных местах явно рукотворные кучки свежей земли — другие кладоискатели рыщут на местах уже несуществующих деревень.
KP.RU
